Неточные совпадения
Покончив с этим, он просунул пальцы
в маленькую
щель,
между его «турецким» диваном и полом, пошарил около левого угла и вытащил давно уже приготовленный и спрятанный там заклад.
Затиснутый
в щель между гор, каменный, серый Тифлис, с его бесчисленными балконами, которые прилеплены к домам как бы руками детей и похожи на птичьи клетки; мутная, бешеная Кура; церкви суровой архитектуры — все это не понравилось Самгину.
Упираясь головой
в забор, огненно-рыжий мужик кричал
в щель между досок...
Создавалось впечатление мрачного обмана, как будто лошади тяжко шагали не вверх, а вниз,
в бесконечно глубокую
щель между гор, наполненную мглою, синеватой, как дым.
Мостовая была пестро украшена лохмотьями кумача, обрывками флагов, криво торчал обломок палки, воткнутый
в щель между булыжником, около тумбы стоял, вниз головой, портрет царя.
Подумав, что крючок заскочил
в кольцо сам собою, потому что дверью сильно хлопнули, Самгин пошел
в столовую, взял хлебный нож, намереваясь просунуть его
в щель между косяком и дверью и приподнять крючок.
Между прочим, мы видели и тут
в полу такие же
щели, как и
в фонде; потолок тоже весь собран из небольших дощечек, выбеленных мелом.
Вот я один, с человеком,
в самобеднейшей юрте со множеством
щелей,
между якутами,
в их семействе.
Движение по осыпям, покрытым мхом, всегда довольно затруднительно: то ставишь ногу на ребро, то попадаешь
в щели между камнями. Внизу осыпи покрыты землей и травой настолько густо, что их не замечаешь вовсе, но по мере того как взбираешься выше, растительность постепенно исчезает.
Щель, сделавшаяся
между партером и актерами, прикрытая сначала линючим ковром ламартиновского красноречия, делалась больше и больше; июньская кровь ее размыла, и тут-то раздраженному народу поставили вопрос о президенте. Ответом на него вышел из
щели, протирая заспанные глаза, Людовик-Наполеон, забравший все
в руки, то есть и мещан, которые воображали по старой памяти, что он будет царствовать, а они — править.
Порой
в окне, где лежала больная,
в щель неплотно сдвинутых гардин прокрадывался луч света, и мне казалось, что он устанавливает какую-то связь
между мною, на темной улице, и комнатой с запахом лекарств, где на белой подушке чудилось милое лицо с больным румянцем и закрытыми глазами.
В саду дела мои пошли хорошо: я выполол, вырубил косарем бурьян, обложил яму по краям, где земля оползла, обломками кирпичей, устроил из них широкое сиденье, — на нем можно было даже лежать. Набрал много цветных стекол и осколков посуды, вмазал их глиной
в щели между кирпичами, — когда
в яму смотрело солнце, всё это радужно разгоралось, как
в церкви.
Шторы падают. Там, за стеной направо, сосед роняет книгу со стола на пол, и
в последнюю, мгновенную узкую
щель между шторой и полом — я вижу: желтая рука схватила книгу, и во мне: изо всех сил ухватиться бы за эту руку…
Я как-то особенно люблю солнце, мне нравится самое имя его, сладкие звуки имени, звон, скрытый
в них; люблю, закрыв глаза, подставить лицо горячему лучу, поймать его на ладонь руки, когда он проходит мечом сквозь
щель забора или
между ветвей.
Сумрачно и скучно
в узкой галерее, тесно заваленной шерстью, овчинами, пенькой, канатом, валяным сапогом, торным товаром. От панели ее отделяют колонны из кирпича; неуклюжие толстые, они обглоданы временем, обрызганы грязью улицы. Все кирпичи и
щели между ними, наверное, мысленно пересчитаны тысячи раз и навсегда легли
в памяти тяжкой сетью своих уродливых узоров.
Дверь
в переднюю казалась Передонову особенно подозрительною. Она не затворялась плотно.
Щель между ее половинами намекала на что-то, таящееся вне. Не валет ли там подсматривает? Чей-то глаз сверкал, злой и острый.
Они сидели
в лучшем, самом уютном углу двора, за кучей мусора под бузиной, тут же росла большая, старая липа. Сюда можно было попасть через узкую
щель между сараем и домом; здесь было тихо, и, кроме неба над головой да стены дома с тремя окнами, из которых два были заколочены, из этого уголка не видно ничего. На ветках липы чирикали воробьи, на земле, у корней её, сидели мальчики и тихо беседовали обо всём, что занимало их.
Затем, перегнувшись через прилавок, взглянул на старика: тот съёжился
в узкой
щели между прилавком и стеной, голова его свесилась на грудь, был виден только жёлтый затылок.
Кто, ты говоришь?» — послышалось тяжелое шарканье туфель, дверь слегка растворилась, и
в щели между обеими половинками выставилось лицо Ивана Демьяныча, лицо взъерошенное и угрюмое.
Ворота отворены — одна половинка их, сорванная с петель, лежит на земле, и
в щели,
между ее досками, проросла трава, густо покрывшая большой, пустынный двор дома.
В глубине двора — низенькое закопченное здание с железной крышей на один скат. Самый дом необитаем, но
в этом здании, раньше кузнице, теперь помещалась «ночлежка», содержимая ротмистром
в отставке Аристидом Фомичом Кувалдой.
Добравшись до стены,
в широкую
щель между осевшими бревнами я увидел на дворе Спирьки такую картину: Гаврила Иванович лежал
в нашем коробке, закинув ноги на облучок, а на облучке, скорчившись, сидел Метелкин.
Ольга Михайловна стала глядеть
в щель между двумя хворостинами. Она увидала своего мужа Петра Дмитрича и гостью Любочку Шеллер, семнадцатилетнюю девочку, недавно кончившую
в институте. Петр Дмитрич, со шляпой на затылке, томный и ленивый оттого, что много пил за обедом, вразвалку ходил около плетня и ногой сгребал
в кучу сено; Любочка, розовая от жары и, как всегда, хорошенькая, стояла, заложив руки назад, и следила за ленивыми движениями его большого красивого тела.
Гости князю поклонились,
Вышли вон и
в путь пустились.
К морю князь — а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа-де просит,
Так и тянет и уносит…
Вот опять она его
Вмиг обрызгала всего:
В муху князь оборотился,
Полетел и опустился
Между моря и небес
На корабль — и
в щель залез.
Целый день по дворику ходили каторжане, порой слышался звон кандалов, порой, когда солнце светило прямо
в мои доски перед окном,
в щели между ними можно было видеть мелькающие тени.
— Где же туча? — спросил я, удивленный тревожной торопливостью ямщиков. Старик не ответил. Микеша, не переставая грести, кивнул головой кверху, по направлению к светлому разливу. Вглядевшись пристальнее, я заметил, что синяя полоска, висевшая
в воздухе
между землею и небом, начинает как будто таять. Что-то легкое, белое, как пушинка, катилось по зеркальной поверхности Лены, направляясь от широкого разлива к нашей
щели между высокими горами.
Между Богом и Чертом не было ни малейшей
щели — чтобы ввести волю, ни малейшего отстояния, чтобы успеть ввести, как палец, сознание и этим предотвратить эту ужасную сращенность. Бог, из которого вылетал Черт, Черт, который врезался
в «Бог», конечное г (х) которого уже было — ч. (О, если бы я тогда догадалась, вместо кощунственного «Бог — Черт» — «Дог — Черт», от скольких бесполезных терзаний я была бы избавлена!) О, Божие наказание и терзание, тьма Египетская!
Не успел управляющий пройти две-три ступени, как змея вытянулась во всю свою длину и с быстротою молнии юркнула
в щель между двух плит.
Они так велики, что
в щелях между ними свободно может укрыться крупное животное.
От деревьев шли чуть заметные тени, и
в воздухе роились насекомые. Чириканье и перепевы птиц неслись из разных углов парка. Пахло ландышем и цветом черемухи. Все
в этом году распустилось и зацвело разом и раньше. Его сердце лесовода радовалось. Для него не было лучших часов, как утренние
в хорошую погоду или ночью,
в чаще „заказника“, вдоль узкой просеки, где звезды смотрят сверху
в щель между вершинами вековых сосен.
Неподалеку от Гельмета, за изгибом ручья Тарваста,
в уклоне берега его, лицом к полдню, врыта была закопченная хижина. Будто крот из норы своей, выглядывала она из-под дерна, служившего ей крышею. Ветки дерев, вкравшись корнями
в ее
щели, уконопатили ее со всех сторон. Трубы
в ней не было; выходом же дыму служили дверь и узкое окно. Большой камень лежал у хижины вместо скамейки. Вблизи ее сочился родник и спалзывал
между камешков
в ручей Тарваст.